Главное не затянуть! Всё должно было быть по времени и по команде. Расчёт ещё был и на то, что стрелков в доме было не очень много; судя по вспышкам — человек 5–7, не больше; и если прошлый раз они вполне смогли создать фатальную для атакующих плотность огня, то в задымлённой, практически не просматриваемой атмосфере это было почти невозможно… Но, даже стреляя наугад, они могли попасть — однако на этот случай был заготовлен сюрприз номер два…

Была сложность в том, что добросить дымовую шашку на такую дальность, чтобы перекрыть дымом полностью подступы было невозможно, и Андерс предлагал найти где-нибудь армейские метатели для постановки дымов, но это было всё время, время… Условие было жёстким — коттедж нужно было взять сегодня; приходилось использовать то, что было под рукой.

И потому Влад применил хитрость, основываясь опять-таки на точном расчёте времени и на том, что обороняющиеся в обстановке, когда окружающий ландшафт всё сильнее затягивает белым облаком, вынуждены будут перераспределять стрелков на наиболее опасные направления.

Сейчас стрелки дома, судя по частоте вспышек выстрелов, ждали основной атаки с фасада здания, там, где их и атаковали в первый раз. Это и неудивительно — там были ворота, снесённые тогда ещё трактором, так неудачно потом провалившимся в заготовленную для него ловушку. Там была прямая асфальтированная дорога к коттеджу, конечно же, прекрасно просматриваемая с верхних этажей, и, наверняка, прекрасно пристрелянная — бежать по ней к коттеджу под таким плотным огнём казалось прямым самоубийством. Но наступать по краям дорожки и с флангов, было бы, пожалуй, ещё большим самоубийством, поскольку высокая занесённая снегом трава скрывала во множестве МЗП: колышки, густо увитые проволокой. Там наступать можно было только шагом, никак не бегом, тщательно вымеряя каждый шаг, а, значит, подставляясь под огонь из коттеджа.

Вот почему дорожка к основному входу была самым кратким путём к дому, и самым опасным — если не отвлечь обороняющихся на другую сторону!

В этом и была часть плана, задуманная Владом. Он учитывал и психологию: так удачно отбившие первый штурм обороняющиеся, не будучи, в самом деле, самоуверенными глупцами, наверняка считают, что на этот раз атакующие выберут другой путь; будут ждать каких-то хитростей и уловок — как в боксе, когда боксёр, поймав на уловку противника и хорошо, качественно пробив ему серию, уже зачастую не рассчитывает, что противник вновь так же подставится, поведётся на ту же хитрость.

Обороняющиеся, судя по рассказам этого пидора Лиожко и по общей подготовке обороны, самоуверенными глупцами наверняка не были; и наверняка ждали каких-то новых сюрпризов от атакующей стороны — на это и был психологический расчет. Дымы и так внесли наверняка серьёзное осложнение в корректировку стрельбы, сейчас последует сюрприз номер два…

Огонь атакующих с фасадной части здания усилился, в то время как с тыльной стороны здания, обращённой к редкому леску, стреляли всего два ствола. И дымовых гранат было брошено всего три или четыре, так, что осаждённые имели все основания думать, что, как ни странно, атакующие видимо сошли с ума, и вновь рванутся к коттеджу по прекрасно пристрелянной асфальтовой дорожке и по утыканному МЗП газону с кустами… Но они должны были, непременно должны были ждать какого-то подвоха!

И «подвох» случился: в момент, когда с фронта сквозь почти непроницаемый дым усилился огонь, с тыла, оттуда, из леска, почти неприкрытого дымами, через забор вдруг полезли…

Два, три, пять человек стали спешно набрасывать на колючку по верху забора какие-то паласы, матрасы, натащенные из соседних разграбленных домов, всячески изображая готовность к штурму, только что не стреляя.

На это и был расчет: у обороняющихся наверняка был как минимум один наблюдатель с этой стороны дома, и он тут же, конечно же, отсигналит… И сигнал будет оценен однозначно: вот она, «хитрость» — отвлечь внимание постановкой дымов и частой стрельбой с фасада, имитируя наступление по прежней, такой неудачной для атакующих в прошлый раз, схеме; и тихо, без стрельбы, перелезть через забор и атаковать в это время с тыла!

— Шеф, атака!! Леонидыч, они с тыла пошли!! Леонидыч!!! — запружинил в наушнике рации Виталия Леонидовича истошный голос Глеба, обязанностью которого было следить за тыльной стороной дома.

Но там стреляли вяло и редко, дымов кинули всего ничего; а по усилившейся стрельбе с фасада он сделал для себя однозначный вывод что «они вот-вот пойдут, и пойдут опять с фронта!» и, перебежав из хозяйской спальни второго этажа, окна которой выходили к леску, в гостевую, к бойнице с фасада, он как и все, выцеливал сейчас разрушенные ворота и забор, ожидая вот-вот атаки и собираясь вместе со всеми эту атаку отражать…

Но атаки всё не было, и он, влекомый и дисциплиной, и чувством опасности, вновь перебежал в спальню, мельком глянул в бойницу… О, чёрт, о ужас!! Сволочи, вот их план!! — они пошли с тыла: он увидел, как несколько фигурок в хаки, суетливо торопясь, мостят «дорогу» через забор, набрасывая на него всякий хлам; а двое уже перелезли, спрыгнули на участок, и, ощетинясь стволами автоматов, но пока не стреляя и не атакуя, настороженно залегли возле него.

Накапливаются!! — понял он, — Сейчас остальные перелезут — и пойдут!! С фронта — обманывали, суки! — осенило его, и он, в нарушение всякой субординации, без позывных, как никогда не называл Хозяина, истерично заверещал в рацию:

— Лео-ониды-ыч!! С тыла пошли!! Здесь атака!! Все сюда!!! — и, просунув ствол Сайги в бойницу, открыл частый огонь по забору, стремясь недопустить остальных, — которые, как он был уверен, накапливались там, в леске, за забором, — на эту сторону; подавить их, заставить залечь, — Ше-еф!! Все сюда!!!

Вот! Вот их хитрость и подвох!

Виталий Леонидович сдёрнул с лица маску противогаза — всё равно дым ещё не дошёл до коттеджа; да и был это, скорее всего, именно дым, а не газ; рывком выдернул ствол автомата из бойницы и метнулся через гостиную в коридор, потом в спальню дочери на другую сторону второго этажа, к бойнице… Да! Вот оно!

— Макс! Макс!! Миша!! Все! Все сюда — они идут с тыла!! Глеб! Не давай им поднять голову! Мы — сейчас! Патронов не жалей! Ма-акс!! Сейчас они здесь пойдут! — закричал он в рацию.

Он просунул ствол в бойницу и резанул очередью по залёгшим под забором.

Послышался топот, бойцы бежали на тыльную сторону коттеджа. В дверях появилась и Наташа с карабином наперевес…

— Наташа!.. — он отпустил тумблер рации, — Ты — вернись! Вернись и следи за фасадом! И держи наготове противогаз!

— Па-апа?!!

— Вернись, я сказал!! Мы тут справимся, нужно и с фронта следить!..

— Пап…

— Бегом, я сказал!!

Наташа исчезла.

Обиженная, что отец её опять отфутболивает «на вторые роли», когда атака явно будет с тыла, она, тем не менее, дисциплинированно вернулась на своё место.

Выглянула в амбразуру… Оооо, почти ничего не видно из-за белых клубов дыма; то есть не видно ворот, не видно забора и прилегающей к ним территории — а пространство непосредственно перед домом метров на сто было видно вполне, тут дым был ещё редкий. И совсем не стреляли — наверное, подумала она, побежали на тут сторону, вокруг забора! Ну, это им придётся побегать — участок-то большой! А тут уж явно не побегут… понятно же, что хотели обмануть — накидали дымов тут, а сами… Ну, папа и ребята дадут им сейчас!..

Да. По дому глухо и часто затрещали выстрелы — мужчины прижали огнём к земле тех, кто успел перелезть через забор и кто залёг под забором; не давая форсировать забор «остальным». Из-за забора отвечали, но редко.

Наташа опять выглянула в амбразуру, из которой ощутимо тянуло холодом в домашнее тепло комнаты. Прикрыть дырку, что ли?..

Тут ей показалось, что в дыму что-то мелькнуло, какие-то фигуры. Показалось??..

Она приблизила лицо к отверстию в защитной ставне, поперхнувшись холодным воздухом, дувшим в лицо…