— … и вообще, граждане односельчане, мы с вами сейчас в одной лодке, и, эта… выгребать против течения должны вместе, плечом к плечу! Мувская Администрация далеко, Региональная, дай бог ей здоровья, тоже неблизко; а мы тут все… все соседи, друзья и братья! Распоряжения от властей, которые передаёт уважаемый Антон Пантелеевич, это конечно хорошо и правильно, но нам больше чем указания пригодилась бы вполне материальная помощь: топливом, продуктами, которые мы не можем произвести на земле, промтоварами, оружием наконец! Именно при такой помощи возможна, как говорил ещё классик, смычка города и деревни; мы же пока чувствуем лишь обязанности с минимальной помощью! Понятно, что Озерье населённый пункт совсем маленький, несравнимый с той же Никоновкой; но и тут живут люди, и эти люди… хм… эти люди… — он сделал неосознанный жест чтобы достать из кармана бумажку с написанной, заученной речью, составленной политтехнологом Муйским, но вовремя одумался, достал из кармана замызганный носовой платок, вытер лоб:

— … также желают жить в человеческих условиях! Мы знаем, что в ту же Никоновку и в другие сёла из Оршанска приезжают частники, коммерсанты; привозят на продажу и мену необходимую продукцию — почему хотя бы некоторых из них не обязать-перенаправить на Озерье?? В этом явный недочёт местной администрации; оно и понятно, да, мы, на месте, должны сформировать дееспособный орган, который взял на себя бы… Мы…

И так далее.

Речь его понравилась, его подбадривали одобрительными выкриками, вожделеющее поглядывая на явно автолавку. В самом деле! Что ж это такое! Указания какие-то, «директивы» — нифига не вникают в нужды. Вот, Хронов, правильно им, сыпь, мы тоже люди, чёрт побери! Правильно, молодец, Витёк!

- Володя! — кто-то тронул Владимира за плечо. Обернулся — о, Мэгги!

— Привет.

— Привет. Володь, дело есть. Ты в самом деле в Оршанск едешь?

— Думаю да. Даже наверняка. Не «насовсем», а на «осмотреться и поработать».

— Вот. Володя. Дело есть.

— Ну?

— Не здесь. Можно мы с Надькой к вам завтра зайдём?

— Нуу… Заходите, чего бы нет?

Мэгги выглядела как-то неважно. И дело было не в том, что деревенская жизнь и ежедневный труд возле плиты не оставлял времени на пользование макияжем, значительно сняли лоск «непростой столичной штучки»: выглядела она для своего окружения и своего деревенского прикида вполне себе; тут было другое — от неё веяло тревогой. Вокруг глаз залегли тени, подчёркивая мелкие морщинки — не высыпается? Что-то случилось, и она об этом постоянно думает? Со всеми нами кое-что случилось, и все мы думаем… Заболела, что ли, мувская прима?

А та как ни в чём не бывало вдруг улыбнулась, кокетничая подняла бровь, быстро облизала сочные губы, всем видом давая понять тем, кто возможно видит со стороны их краткую беседу — так это, перекинулись парой слов ни о чём красивая девушка и симпатичный мальчонка, обычный молодёжный флирт, ничего более, — и, отходя, надевая солнцезащитные, модные конечно же, очки, шепнула:

— Так значит мы к вам завтра утром, ага? Баня у вас исправная?..

— Как бы да…

Народ уже, дослушав речь Хронова, по команде Уполномоченного стал выстраиваться в очередь к автолавке.

ДИАЛОГИ — ПЕРСПЕКТИВЫ

— Аттлична, Витёк, аттлична! — Борис Андреевич был весь благорасположненность, — Просто великолепная речь! Ты сразу показал толпе, что ты прирождённый Лидер!

— В самом деле! — хвалил и Муйский — Настоящий, прирождённый оратор. Трибун! Фидель Кастро!

— Ну, вы скажете… — Хронов покраснел от удовольствия.

Вот оно! Прав был Муйский — этот пацан страдает мощным комплексом неполноценности, отсюда и его выпендрёж с анархизмом! — ласково глядя на Витьку, думал Артист, — Вот на этом мы его и держать будем! — на крючке гонора, гордости. Кровью повяжем — он у нас по струнке ходить будет! Морду ему, видать, Владимир начистил — то-то он распинался так, что «выгнать их из деревни да выгнать, а не то пойду их и сам постреляю!» Кишка тонка, думаю. Но теперь из шкуры вон будет лезть чтобы наверх пробиться и «отомстить!» Как это? А!

Но вообще полезно, конечно. Это..? — «система сдержек и противовесов», как Мундель говорит. Как у Товарища Сталина. Пускай их ненавидит, пускай. Крепче за меня держаться будет. Пообещаю ему… Вот парней бы этих подтянуть, для равновесия, чтоб друг друга ненавидели, хе — но не судьба видать, не судьба. Норовистые, и, в отличии от Хронова, с головой дружат, не получится их на «чего изволите» держать… Хотя… Если как Витьку, как Мунделя, как юриста этого поганого, как Мэгги — зацепить на чём, да повязать кровью-та… на чём вот у них интерес, на чём слабина? Вот и Мундель говорит, что у каждого человека есть слабина; и дьявол там, внутрях, согласно так подвывает — ищи, грит, Артист, ищи, должна быть!.. Дело времени — найти и зацепить!

— Вовка, ты что такой задумчивый?

— Вовчик… Вот какое дело. Я сегодня весь вечер думаю о происходящем — и оно активно мне не нравится. Более того — мне не нравится наше поведение в происходящем. Наши действия. Не этому и отец, и профессор учили.

— В смысле? Что не нравится, что не так?

— Понимаешь, дружище, какая фигня: если в Мувске мы хоть немного но что-то делали сами… как бы это объяснить… ну, мы создавали сами для себя среду — вот видеосалоны там, к примеру, то есть думали на перспективу; то тут мы тупо идём за ситуацией. Позвал Вадим украсть генератор — поехали, украли. Предложил… ну, автоматы раздобыть — поехали. Этот, староста что-то вокруг какие-то кольца вьёт, что-то ему от нас надо, говорит невнятно, но видно что какие-то виды имеет… А мы — как коровы, чесслово!

— Угу. Как хрестьяне.

— Да. Как крестьяне. Ни грамма предвидения и работы на опережение — отец бы меня запрезирал за такое отношение к жизни. И профессор бы высек — сказал бы «зачем я на тебя время тратил?»

— Да про что ты, Вовка?

— Про то, Вовчик, что мы ситуацию не прогнозируем, а идём за ней. Как коровы — подоили, — в стадо, на водопой, на выпас — потом на мясо.

— Чо-то на тебя депрессняк сегодня навалил. Что не так-то? Чего… опережать?

— А вот «чего», Вовчик. Мы, конечно, сюда, в деревню, слиняли от беспредела в большом городе, на «отсидеться». Если рассматривать в таком контексте — то вроде как всё правильно: домик тут, огородик, запасы… но! Сейчас видно, что как-то очень поверхностно мы тутошнее «мирное житие» представляли. По-прежнему, по-добепешному, так сказать: каждый занят своим делом, с соседями здороваемся, покупаем вот молоОчку, оказываем бытовую помощь — и всё. Это так было «до того как», и потому мы, не имея опыта и не представляя как оно будет, так себя и вели. И думали что так будет всегда. Но ты погляди, Вовчик — ведь не получается у нас этого «мирного жития!» Ты, кстати, обратил внимание, что и как Громосеев говорил про то …происшествие в Никоновке? Казалось бы — групповое убийство, четыре трупа, из них две женщины, дом сгорел… раньше бы, небось, год весь район только об этом бы и говорил, из Мувска бы зубры сыска, криминалисты бы бригадами наехали, — а сейчас что? Вроде как так, обычное происшествие, не особо выдающееся из общего фона — наверняка никто и не расследовал! И в то же время, хотя не защищают нифига, но гайки — закручивают!

Вовчик молча внимал.